Чаша Торна - Страница 34

— Серый.

Одно слово, короткое и емкое. Слово, которое все объясняет. Серый Паладин. Ему это по силам… И бой не был равным. Стража все же можно убить, трудно, но можно. Серого же… Пока, по крайней мере, никому это не удалось. Пытались…

Учитель внезапно поднялся с кресла, и мне показалось, что он как-то сразу постарел и сгорбился. Он повернулся и молча пошел по направлению к двери, давая понять, что посиделки и вопросы на сегодня окончены. И все же я не сдержался.

— Учитель, а этот страж… он много для вас значил, да?

Он вздрогнул, как будто я ударил его в спину, и замер, уже почти переступив порог. Затем тихо, безжизненным голосом ответил на мой вопрос, и я вдруг понял, что этого ответа и ждал.

— Мой сын умер. Я… активировал его в стража. А Серый его убил.

Дверь за Учителем захлопнулась, и я остался на террасе один.

Глава 5 НАЕМНИКИ. ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Айрин очнулась. Голова трещала страшно, заставляя скрипеть зубами от боли. Девушка провела рукой по затылку и ощутила на пальцах густую, липкую влагу. Кровь…

Вокруг стояла кромешная тьма, сквозь которую не пробивался ни один даже самый захудалый лучик света. В какой-то момент она даже подумала, что ослепла, и чуть не закричала от ужаса, но потом усилием воли заставила себя успокоиться. Прежде чем действовать, сания прислушалась к своим ощущениям…

То, на чем она лежала, плавно покачивалось, до ее ушей доносился тихий плеск, а в воздухе было сыро — значит, она куда-то плывет. Видимо, на лодке или на плоту… Но как она здесь оказалась?

Воспоминания возвращались постепенно, продираясь сквозь паутину головной боли. Волшебница вспомнила лагерь, от которого она столь непредусмотрительно отошла в сторону, каменную плиту, такую на вид надежную и устойчивую и так легко ушедшую из-под ног, вспомнила короткий полет и свой наверняка никем не услышанный крик…

Она с трудом приподнялась и села, скривившись от новой волны боли и механически сделав рукой жест власти. Губы сами собой пробормотали нужные слова…

Ей стало гораздо легче, хотя боль и не прошла полностью, как она того ожидала. Боль просто стала тише, ушла вглубь, уже не разрывая голову на части, но все еще доставляя ощутимое беспокойство. Неудача удивила девушку, и она повторила заклинание еще раз, решив, что первоначально ошиблась в построении формулы, однако лучше от этого не стало.

— Теперь следует оглядеться, — вслух сказала она себе, вызывая «светляка», простейшее заклинание, которому учат еще на первом курсе школы.

«Светляк» не замедлил появиться, хотя он был слаб настолько, что в школе за такой вызов могли оставить без ужина. Небольшое светящееся облачко сорвалось со сложенных горстью ладоней девушки и воспарило вверх, скудно освещая пещеру, по которой плыла легкая плоскодонная лодка. Явно здесь творится что-то неладное, в обычных условиях такое заклинание заставило бы «светляка» сиять, подобно солнцу, освещая каждый уголок в пещере и воду локтей на двадцать в глубину, если здесь столько наберется. Это заклинание для магички давно стало даже не забавой — просто чем-то настолько обыденным, что использование его было таким же естественным, как дыхание.

И в то же время свет едва разгонял мрак, а вода была непроглядно черной и какой-то тяжелой.

Все вокруг казалось ей сейчас очень странным и непонятным — а все непонятное заведомо кажется и враждебным. Айрин напряглась, рука скользнула к бедру, тщетно пытаясь нащупать там шпагу. Увы, оружия с ней не было, оставалось рассчитывать только на магические умения, и хотя боевой маг не шел ни в какое сравнение с воином, она как-то привыкла к тяжести шпаги на бедре и теперь ощущала себя чуть ли не беззащитной.

Лодка была сделана добротно, хотя производила впечатление старой, даже очень старой. Сама ее форма говорила о том, что с момента ее постройки прошли годы и годы — сейчас строят проще и в то же время функциональнее. Эта же лодка, скорее ладья, была богато украшена резьбой, нос венчала вырезанная из темного дерева голова дракона, покрытая остатками позолоты, оказавшейся менее стойкой, чем материал, пошедший на само носовое украшение. Айрин прислушалась к своим ощущениям и, хотя у девушки возникло чувство, будто уши и нос у нее забиты ватой, кое-что уловить все же удалось. Эта лодка была далеко не так проста, и дело вовсе не в витиеватой отделке, не в причудливой резьбе — само дерево, из которого срубили ладью, было напитано магией, древней, седой магией. Эльфийское дерево, не поддающееся ни гниению, ни червям-древоточцам, не обрастающее водорослями, не набухающее больше положенного, драгоценное во все времена дерево, вышедшее из-под рук лучших магов школы природы. Лодка стоила баснословных денег. Она была почти вечной, и это означало, что столь же хорошо она могла сохраниться и через год, и через десять, и через сто лет…

Когда-то дно лодки устилал толстый слой мехов… нет, пожалуй, она была нагружена мехами, но сейчас они сгнили, и то, что осталось от мягкой рухляди, уберегло-таки девушку от серьезных травм при падении.

Лодка плыла медленно — мимо каменных стен пещеры, изредка мерцающих кристаллами кварца или пластинками слюды. Тоннель вряд ли был рукотворным, хотя Айрин могла бы поклясться, что заговоренные зубила гномов оставили след на этих сводах, ровняя и подгоняя под свои нужды то, что было создано самой природой.

Внезапно Айрин пришла в голову мысль, что ее наверняка будут искать, а ведь она уже далеко отплыла от того места, где попала в эту ладью. Товарищам необходим знак, что она жива, что не утонула…